Постепенно сходят со сцены те, кто потом и кровью пробивал белорусскому хоккею путь в элиту мирового. Долгое время 13-й номер в национальной сборной ассоциировался с правым форвардом Андреем Ковалевым. Но в прошлом сезоне тренерский штаб главной команды страны обошелся без услуг прославленного ветерана, который на склоне завидной по продолжительности карьеры выступает во втором германском дивизионе, защищая цвета “Биттекхайма”.

- Андрей, раскройте секрет спортивного долголетия.
- Пока слышишь с трибун речевки довольных болельщиков, скандирующих твое имя, - получаешь удовольствие от хоккея. Это подстегивает на новые свершения. Признаюсь честно, не задумывался, сколько уже играю. Два десятка лет в большом хоккее пролетели, как одно мгновение. Профессиональная карьера, по сути, началась уже в 1981 году, когда попал в минское “Динамо”. Но в команду мастеров удалось пробиться лишь через пару-тройку лет. В сезоне-82/83 динамовцы проводили стыковые матчи с ленинградским СКА за право выступать в высшей лиге союзного чемпионата, и меня впервые подпустили к основе. Молодой был, побаивался, думал еще годик в “молодежке” обтереться. Понимал, что во взрослой команде работать придется гораздо серьезнее. В этот период минчане начали делать ставку на местных воспитанников, и когда в составе появились ребята 1964 и 1965 годов рождения, стало веселее. Динамовская поросль регулярно вызывалась в юношеские и молодежные сборные Союза: Михаил Захаров, Юрий Шипицын, Евгений Рощин, Олег Микульчик, Николай Борщевский. И мои сверстники, родившиеся в 1966 году, пробовались. Это красноречивое подтверждение высокого уровня игроков, которых взрастила школа “Юность”.

- Но практически с теми же ребятами, уже повзрослевшими, минское “Динамо” постоянно болталось между высшей и первой лигами в чемпионате СССР...
- О причинах этого явления могу только догадываться. Возможно, для достижения лучших результатов была недостаточной квалификация тренеров. Или игроки достигали своего потолка в юношеском возрасте, а затем останавливались в развитии.

- Чем, кроме стремления к дальнейшему росту, обусловлен переход в московское “Динамо”?
- Приглашали в ЦСКА, “Спартак”, “Крылья Советов”. Все в итоге решила моя принадлежность к ведомству “Динамо”.

- Но из ЦСКА двери в сборную СССР открывались быстрее...
- Молодой был. Думал, еще многое успею. Но в любом случае период, проведенный в “Динамо”, оказался очень полезным. И не вижу смысла сожалеть о том, что случилось давным-давно. Разве что могу упрекнуть себя в том, что где-то не доработал, не выжал из себя максимум. Глядишь, закрепился бы в НХЛ.

- Кстати, об НХЛ. Были ли шансы пробиться в сильнейшую лигу мира, ведь в 1990 году под 114-м номером вас задрафтовал “Вашингтон”?
- В начале девяностых никто в СССР о драфте толком ничего не знал. Поэтому и я далеко идущих планов не строил. Хотя попадание на карандаш заокеанских скаутов некоторым ребятам пошло явно не на пользу. Кое-кто возомнил себя великим, пижонил. Но Америка многих вернула на грешную землю: не все выстояли и сумели пробиться в НХЛ. Я уезжал за океан из Беларуси. Агент подсказал, что лучше вернуться в Минск, откуда легче вырваться из объятий динамовского ведомства. В Москве, дескать, переезд необходимо было согласовывать во многих инстанциях. Сейчас, с высоты прожитых лет, считаю то возвращение домой ошибкой.

- А два года скитаний по минорным американским лигам?
- Привыкание к новому хоккею проходило тяжело, несмотря на то, что привлекался в сборную СССР, а в московском “Динамо” был одним из лидеров. В Америке столкнулся с совершенно иными требованиями. Сказывалось незнание языка, новые условия жизни. В общем, не срослось. Не нашлось рядом человека, который подсказал бы, как поступить в той или иной ситуации. Тем не менее два года, проведенные в Штатах, занесу себе в актив. В первую очередь закалился характер, изменилось отношение к хоккею. Осознал, что, если хочешь чего-либо добиться, нужно неустанно работать.

- Но ваше возвращение в Европу в 1993 году вызвало удивление. Хоккеист такого уровня - и в региональной лиге Германии…
- В России в начале девяностых был хаос, потому решил туда не соваться. Подвернулся вариант с Германией. Я подъехал в сентябре, когда во всех клубах DEL-лиги легионерские вакансии оказались заняты. Посоветовали зарекомендовать себя в низших лигах, пока в элитном дивизионе наступит пора дозаявок. Результативная игра за “Биттекхайм” не осталась незамеченной. 43 (23+20) очка в семнадцати матчах - приличный показатель. Набрал прекрасную форму, имел вдоволь игрового времени. Ведь команда, по сути, выступала десятью хоккеистами. Плюс сумасшедшее желание доказать, что чего-то стою, подстегивало. А через год, в 1995-м, стал лучшим бомбардиром DEL-лиги.

- По окончании того триумфального сезона решили податься в Швейцарию...
- Достигнув определенных высот, всегда тянет покорять новые. Поехал в швейцарский “Давос”. Но попал в немилость к тренеру. Тот продвигал на мою позицию своего протеже. Возникла конфликтная ситуация, коуч начал придираться. Чтобы не искушать судьбу, решил вернуться в Германию. Эх, знать бы, что месяц спустя того специалиста уволят из “Давоса”… С другой стороны, пять лет, проведенных после швейцарского вояжа в “Крефельде”, считаю лучшим периодом в карьере. Славные годы.

- Но “Крефельд” не отнесешь к грандам DEL-лиги.
- Скромность клубного бюджета не позволяла комплектоваться игроками экстракласса. Средств хватало на трех-четырех приличных хоккеистов, остальные - серая масса. Тянуть команду, постоянно быть ее лидером - весьма почетно. Старался не разочаровывать болельщиков. Считаю, удавалось. Причин быть недовольным собственной игрой не возникало. Даже российские легионеры, приезжавшие из Америки, поражались уровню игры, который порой демонстрировал… Впрочем, стоп! Что-то я себя захваливаю. В 2000-м в “Крефельд” пришел канадский тренер. Он вскоре заявил, что не признает европейских игроков. Мол, все хорошие европейцы давно в НХЛ. Из его слов следовало, будто лишь канадцы умеют играть в хоккей. И я сменил клуб. Выбор в пользу “Оберхаузена” сделал по многим причинам. Город, где базировались “львы”, расположен недалеко от прежнего места работы. Мои возможности были хорошо известны шведскому наставнику Гуннару Лейборгу. Примечательно, что “Оберхаузен” был единственной дружиной, обходившейся без представителей из-за океана. В составе - только европейцы. Среди которых товарищи по сборной Беларуси: Александр Андриевский, Александр Макрицкий, Игорь Матушкин... Команда продолжительное время лидировала в DEL-лиге, попала в плей-офф. Жаль только, дальше первого раунда мы не продвинулись, уступив будущему вице-чемпиону “Мюнхену”.

- Однако после двух неплохих сезонов в “Оберхаузене” вы вновь оказались в “Биттекхайме”...
- Я ведь начинал немецкий период своей карьеры именно в этой команде. Здесь осталось много друзей, которые помнят и любят. Они постоянно звонили, просили помочь. Сложно было отказать. Мог остаться и в DEL-лиге, но в “Биттекхайме” предложили те же деньги, что и в дивизионе рангом выше. Во второй бундеслиге в каждом клубе есть шесть-семь хоккеистов приличного уровня. Не расстраиваюсь, что “Биттекхайм” не может пробиться в DEL-лигу. Задачи такие никто не ставит. А личные амбиции? В лучшие свои годы в Германии я уже показал, чего стою.

- Вы один из немногих белорусов, выступавших в составе национальной сборной СССР.
- Когда впервые вызвали в “молодежку”, был очень удивлен, хотя в тот период и являлся одним из лучших бомбардиров первой лиги чемпионата СССР. Было это в 1985 году. Проводили товарищескую встречу с Чехословакией. Выиграли 2:1, а я забросил одну шайбу. А вот первая игра в форме национальной сборной СССР не совсем удалась. Встречались со шведами за два месяца до чемпионата мира-89. Мне словно гири на ноги кто повесил: не бежалось, задыхался. Как результат - во втором поединке два периода просидел на скамейке. Потом слышу: “Андрей, выходи!” Выскочил на площадку, подхватил шайбу и забил гол. Как затем оказалось, победный.

- Не могу не спросить о том, как складывались отношения с Виктором Тихоновым?
- Новичков он встречал хорошо. Однако после того, как перешел не в тихоновский ЦСКА, а в московское “Динамо”, сразу же почувствовал более прохладное отношение. Поначалу еще приглашался в сборную, а затем Тихонов стал обращать на меня все меньше внимания. Так и остался игроком второй сборной. Конечно же, были шансы пробиться и в первый состав. Но многое решали подковерные игры. Помню, еще выступая за минское “Динамо”, считался железным кандидатом на поездку на чемпионат мира. Однако за месяц с небольшим до турнира неожиданно оказался исключен из списка. Якобы из-за того, что в организме обнаружены следы допинга. Спустя некоторое время последовало приглашение в ЦСКА. Отказался во многом из-за обиды на Тихонова. А сборная?.. Попадать в основу необходимо с первой попытки, чтобы потом не числиться в пятой пятерке, получая шанс сыграть от случая к случаю.

- В 1991 году Беларусь получила независимость и право выставлять собственные спортивные команды на международной арене.
- Это очень обрадовало. И мечта попасть на Олимпиаду стала как никогда близка. С трепетом вспоминаю 1995 год, когда впервые выступил за сборную Беларуси на чемпионате мира. Беларусь поднялась рангом выше. Жаль, не сумели с наскока пробиться в элиту. Не хватило опыта: ненужные удаления, минутная расслабленность. Мгновенно в хоккее ничего не дается. Затем поехали на Олимпиаду в Нагано. Правда, для меня она принесла больше разочарований. Считал себя неплохим хоккеистом, но когда сыграл против НХЛовцев… Все-таки большая пропасть между нами. Два раза в 1998 году на топ-турнирах Беларусь входила в восьмерку сильнейших. Но выше головы прыгнуть не удалось. Да и опыта игр с сильными соперниками не хватало. До этого ведь рубились с немцами, швейцарцами, австрийцами. Почти всегда их обыгрывали. Если помнишь, первый по-настоящему серьезный соперник, сборная Финляндии, разгромила нас в товарищеском матче со счетом 11:2...

- С тех пор как Беларусь пробилась в элиту мирового хоккея, самым удобным соперником для нее стали шведы...
- Если анализировать матчи со скандинавами, то все, видимо, к тому и шло, чтобы мы когда-нибудь победили. Перевес шведов часто составлял всего одну шайбу. Олимпиада-2002 стала роковой для них, и триумфом для нас. Многие партнеры по сборной понимали, что это последний шанс заявить о себе. Хотели уйти красиво. Собрались перед четвертьфиналом, поговорили по душам.

- Результативным броском в том матче отметились и вы. Однако сейчас уже не каждый болельщик вспомнит остальных авторов шайб в ворота Сало, кроме Володи Копатя...
- Вся команда выложилась до конца, все бились из последних сил, не жалея ни себя, ни соперника. Сейчас, просматривая видеозапись того матча, понимаешь, что успех был не случаен. У нас были шансы, и мы ими воспользовались.

- После того успеха сборная сдала позиции. Проститься с национальной командой на мажорной ноте вам не удалось.
- Чего горевать? Не я первый, не я последний. Что касается возвращения в сборную... Необходимо все-таки делать ссылку на возраст. Разве что на Олимпиаду еще разок съездить! Шучу, конечно. А то напишешь, что Ковалев в Турин просится.

- А как насчет того, чтобы на закате карьеры дебютировать в чемпионате родной страны? Уровень национального первенства прилично вырос.
- Скажу откровенно, внимательно следить за событиями в Беларуси не удается. А вообще, считаю, пусть играют молодые. У каждого есть свой предел. Мой нынешний уровень - вторая бундеслига. Планирую лет до сорока попылить, а затем… Интересно попробовать себя в роли тренера. База начальная вроде есть. Канадский наставник “Биттекхайма” Дэни Наут - грамотный теоретик. Частенько обсуждаем с ним различные игровые нюансы.

- За двадцать лет карьеры вы поиграли под руководством многих тренеров...
- Все внесли свою лепту в мое становление как хоккеиста. В первую очередь следует вспомнить наставников Валерия Кузнецова из Витебска и Валерия Польшакова из “Юности”, преподавших азы. Спасибо за доверие Владимиру Крикунову, под руководством которого начинался мой путь во взрослый хоккей. С Владимиром Юрзиновым интересно работалось, с Александром Якушевым, Виктором Тихоновым. За границей кое-что почерпнул. Европейские и заокеанские специалисты больше доверяют игроку. Мне понравился стиль управления словака Юлиуса Шуплера, год назад тренировавшего минское “Динамо”, который для того, чтобы сплотить коллектив и лучше познакомиться с подопечными, не считал зазорным выехать с ребятами на природу, вместе отправиться на рыбалку. В неофициальной обстановке между коучем и подчиненными не должно быть огромной дистанции. Ведь случалось, встретиться и пообщаться с любым работником клуба или хоккейной федерации не составляло труда, а вот к тренеру подступиться невозможно.

- За карьеру вы забросили более пятисот шайб. Какая наиболее запомнилась?
- Конечно же, в ворота шведов на Олимпиаде в Солт-Лейк-Сити! Защитник скандинавов ошибся у синей линии. Я перехватил шайбу, вкатился в зону и автоматически, в своей излюбленной манере, как делал не раз, поразил ворота Сало… С годами чувство радости от каждой заброшенной шайбы немного притупляется. Сейчас больше удовольствия получаю от результативных передач. Молодой хоккеист потом два дня ходит и вспоминает, какой я ему пас отдал…

- Какие из намеченных для себя вершин так и не удалось покорить за двадцать лет в большом хоккее?
- Если бы в НХЛ заиграл, был бы полностью собой доволен. Да и от Кубка Стэнли и олимпийского золота кто откажется? Но я горжусь и четвертым местом в Солт-Лейк-Сити-2002. А также тем, что столь продолжительный период выступаю на приличном уровне. Становился лучшим снайпером DEL-лиги, пять раз приглашался на “Матч всех звезд” Германии. В этом сезоне, кстати, был единственным представителем низших лиг, кому оказали такую честь. Жаль, перерыва в календаре “Биттекхайма” не было, обязательно съездил бы, напомнил о себе болельщикам.